Лилит

               1
Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.
Прежде Евы Лилит была
Та, что яблока не рвала, —
Не женой была, не женой, —
Стороной прошла, стороной.

Не из глины, не из ребра —
Из рассветного серебра.
Улыбнулась из тростника —
И пропала на все века.

               2
Всё в раю как будто бы есть,
Да чего-то как будто нет.
Всё здесь можно и пить и есть —
На одно лишь в раю запрет.
Ходит Ева средь райских роз,
Светит яблоко из ветвей.
Прямо с яблони змей-завхоз
Искушающе шепчет ей:
— Слушай, я же не укушу,
Скушай яблочко задарма,
Я в усушку его спишу —
Мы ведь тоже не без ума.

Ева яблоко сорвала —
Затуманился райский дол.
Бог ракеты "небо - земля"
На искомый квадрат навел.

Бог на красные кнопки жмёт —
Пламя райские рощи жнёт.
Бог на пульте включил реле —
Больше рая нет на земле.
Убегает с Евой Адам —
Дым и пепел по их следам.

               3

У Адама с Евой — семья,
Подрастающие сыновья.
Скот мычит, колосится рожь,
Дремлет Авель, сев на пенёк,

Каин в ёлку втыкает нож —
Тренируется паренёк.
Объезжает Адам коней,
Конструирует первый плот.
— А в раю-то было скучней —
Ты помог нам, запретный плод!
А в раю-то было пресней, —
Заработанный хлеб — вкусней.
А в раю-то мы спали врозь, —
Этот рай — оторви да брось!

               4
…Улетающие журавли
Прокурлыкали над рекой,
Электричка прошла вдали —
И опять на земле покой.

На рыбалке Адам сидит,
Сквозь огонь в темноту глядит.
Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав?
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?

Кто из облака смотрит вниз,
Затмевая красой луну?
Кто из омута смотрит ввысь
И заманивает в глубину?

Никого там, по правде, нет, —
Только тени и лунный свет.
Не женой была, не женой, —
Стороной прошла, стороной.

Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит.

Вадим Шефнер

            Первые

Аппараты летательные
   Исходы летальные.
Что звалось самолетом
   Не летало само.
Было страшным, далеким
   Как чужое письмо.
Были воздухоплаватели.
   Шик и почет.
Как шкатулки из платины –
   Наперечет.

Гордецы. Командоры
   Застольных шумих.
Суеверны, как вдовы.
   Красивы, как миф.
Кавалеры, гусары.
   Знатоки мишуры.
Непременно усаты.
   Абсолютно храбры.

Кожей курток похрустывая,
   Шли навстречу громам.
Словно в ложе прокрустово,
   Влезали в «Фарман».

И летали, касатики!
   И кричали, паря.
Были выше Искакия.
   Были выше царя!

Уговоров не слушались,
   И, познав круговерть,
Обрывались и рушились
   На российскую твердь.

Уходили до срока
   Без чумы, без войны.
Чаще в землю намного,
   Чем в большие чины.

Роберт Рождественский

            * * *

Не убий! —
в полумраке
   грошовые свечи горят...
Из глубин возникают слова
   и становятся в ряд.

Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой, —
кто услышит твое: «Не убий..»?

Мы слышны
только самым ближайшим
   друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
   пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка, у зари
   и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
   «Не укради!..»

Мир дрожит,
будто он искупался
   в январской воде...
Надо жить!
У последней черты.
   На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
   У богов.
   Огонь.

Роберт Рождественский